Самым упоминаемым и обсуждаемым в соцсетях политиком страны на прошедшей неделе вновь оказался глава ГКНБ Камчыбек Ташиев. Демонстративный арест мэра Токмока, публичная порка чолпон-атинского градоначальника, жесткий разнос нарынским чиновникам привлекли всеобщее внимание.
И как водится в таких случаях, на свет появилось великое множество версий происшедшего, от откровенно абсурдных до совсем конспирологических. Между тем объяснение этим инцидентам, на мой взгляд, весьма простое: производится совершенно рутинная настройка действий органов государственного управления, которая предполагает в том числе и прежде всего выявление слабых звеньев, расшивку узких мест в системе. Другой вопрос, что на этот процесс неизбежно накладываются особенности личности – темперамент, характер, стиль работы руководителя.
Публичное задержание как шоковая терапия
Принародный арест городского мэра со стороны, конечно же, выглядел как нарушение установленных законом процедур: задержанию подозреваемого должно предшествовать возбуждение уголовного дела. Но дело, как справедливо замечают опытные юристы, скорее всего и было заведено заранее, задолго до разборок на совещании: не мог ГКНБ, считают они, пойти на столь демонстративный шаг, предварительно не собрав и не проанализировав информацию, указывающую на причастность градоначальника к нарушениям закона. Потому интрига здесь все-таки в другом: почему распоряжение отправить высокопоставленного чиновника в каталажку было отдано и исполнено прилюдно, на виду у десятков участников собрания, под объективами фото-видеокамер журналистов?
У агрономов есть такой интересный термин «плужная подошва», которая образуется при вспашке на одну и ту же глубину много лет подряд. Плужная подошва подпахотный слой делает водонепроницаемым, она не позволяет корням растений проникать глубже. И для разрушения этого сверхуплотненного, сцементированного слоя земледельцы проводят глубокое рыхление почвы.
Похожее явление, думаю, происходит и с чиновниками, которые из года в год с высоких трибун слышат одни и те же призывы, одни и те же пожелания, одни и те же предупреждения. У чиновников вырабатывается стойкий иммунитет к словесным угрозам. И, наверное, единственным способом, который может шокировать и привести их в чувство, остается демонстративно жесткий, демонстративно унизительный арест. Служивый люд, совершенно потерявший страх, ставший невосприимчивым к сигналам и сверху, и – подчеркну особо – и снизу, возможно, только так поймет, что наказание последует неотвратимо. Что обязательно спросят не только за нарушение закона, но и за бездействие, за некомпетентность в работе.
Про ждунов и об ответственности
Права и обязанности каждого госоргана, каждого госслужащего детально определены законами, положениями, инструкциями. У чиновника, по большому счету, нет нужды ждать дополнительных указаний сверху, чтобы делать то, что непосредственно входит в его компетенцию. Отлаженная система госуправления в идеале должна работать как часы, все рутинное, повседневное – выполняться в автоматическом режиме. Увы, так, наверное, бывает только в теории. В реальной жизни, на практике мы то и дело видим сбои, вопиющие халатность и неисполнительность, а то и откровенный саботаж. Потому и возникает необходимость ручного управления, наглядное тому доказательство – инцидент с чолпон-атинским мэром, который, имея все возможности, в том числе и финансовые, не удосужился навести порядок на пятачке земли.
Ручное управление, впрочем, это и про контроль за исполнением решений, что, к слову сказать, было ахиллесовой пятой властей еще со времен президента Акаева. Алгоритм действий, на первый взгляд, здесь весьма прост: выявил провал, выявил его причины, наказал или заменил виновных служивых. Для эффекта, для результата, однако, нужно одно маленькое условие: контролирующий, инспектирующий руководитель должен обладать не только формальной властью, но и тем, что на языке политологов называется политическим влиянием, которое в свою очередь складывается из умения брать на себя ответственность, из умения проявлять волю, твердость в критических ситуациях, из умения доводить начатое до логического конца.
Внимательные наблюдатели не раз имели возможность убедиться в том, что Камчыбек Ташиев способен пойти на риск, если того требуют, не побоимся громких слов, интересы общества, интересы страны.
Так было, когда шли сложные, тяжелые переговоры относительно государственных границ: у территориальных споров всегда только два варианта решения – либо военный путь, либо активная дипломатия и оба варианта – это опять-таки вопрос ресурсов, вопрос соотношения сил, вопрос цены, наконец.
Так было, когда началась бескомпромиссная борьба с организованной преступностью, ставшей государством в государстве, когда вопрос стоял предельно просто: либо власть ликвидирует ОПГ, либо ОПГ продолжат властвовать над всеми (тем, кто не осознает всю степень угроз со стороны объединенных гангстеров, объединённых в том числе в международном масштабе, советую прочитать публикации видных идеологов, видных пропагандистов транснационального криминального мира: через все выступления красной нитью проходит основная мысль – в Кыргызстане необходим реванш; а возможен ли реванш без возмездия, без отмены результатов поражения?).
Так было, когда ГКНБ приступил к тотальной проверке обстоятельств массовых продаж государственной собственности, начавшихся еще в 90-е годы прошлого столетия. Камчыбек Ташиев и в этом случае стоял перед выбором: он мог ограничиться символическим восстановлением справедливости и заработать политические дивиденды, вернув на баланс государства десяток-другой объектов имущества, приватизированных с вопиющими нарушениями закона. Но и тут глава ГКНБ пошел по пути, чреватому последствиями – испорченными отношениями с сильными мира сего, сломом устоявшегося соотношения сил, конфликтами с влиятельными бизнес-кланами. Что в итоге изменилось, что в результате получила страна? Основное достижение, на мой взгляд, даже не в возвращенных в госсобственность заводах-фабриках, зданиях, земельных участках, миллиардах сомов, а в том, что в сознание граждан начинает проникать мысль – бизнес нужно делать чистыми руками, законными методами, а иначе расплата неминуема.
Такой ли альтруист Ташиев, задаются вопросом критики. Стратегическая глубина планов, задумок, целей главы ГКНБ, конечно же, нам неведомы. Ясно только одно: он реальный политик, занимающийся реальной политикой. А для политика любое решение – это всегда жесткий расчет. Расчет баланса интересов. Оценка реальной ситуации, реального расклада сил. Определение того, что перевешивает – выгода или потери, и не только в краткосрочной перспективе, но и в долгосрочной. Решение – это и ответственность. Как говорил классик, она, настоящая ответственность, бывает только личной, человек краснеет один.
Политической конструкции устойчивость придают твердые люди
Во власти, особенно в верхних ее эшелонах, всегда были и, к сожалению, всегда будут деятели-приспособленцы. Они умеют держать нос по ветру, они удобны, с ними комфортно. Другой вопрос: можно ли в реальной политике опираться на них, на этих сверхгибких попутчиков, способных лишь петь дифирамбы начальству, способных лишь толкать красивые, пафосные речи с высоких трибун? Ответ: нельзя. Политической конструкции устойчивость, прочность придают твердые люди, те, у кого есть принципы, у кого есть чувство ответственности и перед народом, и перед своими политическими соратниками. Такое понимание в высшем руководстве страны, полагаю, имеется. Иначе тот же алгоритм Камчыбека Ташиева, который выше описывали, был бы невозможен. Он реализуем, он выполним только при полной поддержке, при полном доверии президента. Очередным подтверждением тому, к слову сказать, стало обращение главы государства к госслужащим, сделанное после нашумевшего ареста токмокского мэра: «Мы проверим по всей стране, сколько денег попало вам в руки, какие работы выполнены, на какую сумму, сколько украдено. Я лично возьму это под контроль».
Курманбек МАМБЕТОВ